До этого, 14 июня, во время саммита НАТО в Брюсселе Джо Байден и Реджеп Тайип Эрдоган также пришли к соглашению, что турецкая сторона обязуется взять на себя главную роль в организации системы безопасности аэропорта Кабула. И это решение было также публично оглашено помощником американского президента Джейком Салливаном.
В итоге была даже разработана штабом НАТО специальная миссия «Решительная поддержка», в которой пока задействовано только 500 турецких военных. Но это только начало, и Анкара планирует под этим соусом увеличить контингент и установить тесные и доверительные связи с рядом группировок и даже, возможно, договориться с Талибаном.
Правда, иерархи исламского движения поспешили еще 11 июня выступить с протестом по поводу данных планов Анкары, заявив, что, «будучи членом НАТО, Турция должна вывести свои войска из Афганистана на основании соглашения, которое мы подписали с США 29 февраля 2020 года». Очевидно, что радикальные муллы не желают получить тех же оккупантов только в новой обертке, но, в тоже время, не хотят окончательно сжигать мосты с Эрдоганом.
В том же заявлении они указывают, что после полного освобождения страны и установления централизованного режима они готовы активно сотрудничать с пантюрксистской верхушкой.
«Турция великая мусульманская страна, у Афганистана исторические связи с ней. Мы надеемся иметь с ней тесные и хорошие отношения после того, как в будущем в нашей стране будет создано новое исламское правительство», – указывают деятели Талибана.
Реакцию Талибана можно понять, так как проамериканское правительство в Кабуле на данный момент контролирует лишь одну треть всей территории и практически без боя сдает новые районы и целые провинции. И они не хотят, чтобы после 20 лет борьбы где-то оставались островки, занятые интервентами. Тем более, что, контролируя международный аэропорт имени Хамида Карзая, турки могут нарастить свое военное присутствие, или в страну могут вернуться другие подразделения стран НАТО и США.
Надо учитывать, что у неоосманистской Турции уже имеется наработанный военный опыт развертывания своих сил в других странах, например, в Сомали, где в качестве плацдарма также служил международный аэропорт. И в Талибане прекрасно понимают, что турецкий правящий класс может вполне продать своих единоверцев, если это будет в интересах Анкары.
Надо учитывать и разный этнический состав того, на кого ориентируется Талибан и Турция. Если основной базой исламского движения являются пуштуны, проживающие на юге и в центре страны, то Анкара делает ставку на узбеков и таджиков, а также выходцев с Кавказа, обосновавшихся на севере. Это и местный филиал террористической ИГИЛ, с которой воюет Талибан, и «Аль-Каида», и остатки Исламского движения Узбекистана (ИДУ), уйгурские исламские сепаратисты, поддерживаемые Вашингтоном.
То есть, главной задачей Анкары является недопущение прекращения гражданской войны, которая должна быть перманентной, и пресечение попыток установления единой централизованной власти Талибана над всей страной. Поэтому Турция не просто третейский судья, а активный участник столкновений, который должен заполнить собой образовавшийся вакуум и сохранить статус-кво на долгие годы.
Ведь и Турция, и Вашингтон, и Лондон заинтересованы в достройке железнодорожного маршрута из Узбекистана в Пакистан, и в том, чтобы не дать усилиться прокитайским и проиранским силам как в отдельных провинциях, так и внутри самого массового движения Талибан. Для этого Анкара использует не только военную, но и мягкую силу в виде инвестиций и развития бизнеса. Так, например, в стране действует около двухсот турецких компаний.
Кроме этого, у США, несмотря на непростые отношения между Байденом и Эрдоганом, просто нет другого выхода, кроме как накачивать вес и роль Турции, так как тот же Пакистан отказал в предоставлении Пентагону своих территорий для размещения военных баз. Данный фактор также используется турецким истеблишментом в торговле с Белым домом о степени и условиях своего участия в Афганистане.
Если брать дельнейшие цели Анкары, то они сводятся к тому, чтобы использовать территорию северного Афганистана в качестве плацдарма и трамплина для ведения руками ИГИЛ, «Аль-Каиды», ИДУ, Исламского движения Восточного Туркестана (ИДВТ) агрессивных действий в отношении того же Таджикистана, Узбекистана и Туркмении, оказывая на них своё давление. Под удар в этом случае попадает и Китай, приграничные районы которого ожидаемо становятся объектами нападения.
Да, сейчас много шума по поводу того, что 22 июня талибам удалось взять под свой контроль стратегически важный район Имам Сахиб в провинции Кундуз на севере и также забрать главный пограничный переход Афганистана с Таджикистаном. Но так как Талибан показал себя в качестве национально ориентированного движения, не заинтересованного в продвижении «исламской революции» вовне, то бывшим советским среднеазиатским республикам следует ожидать проблем как раз не от него, а от «крышуемых» турками и американцами узбекских, таджикских, уйгурских и кавказских группировок.
Поэтому экспансия Турции в Афганистане не только продлевает гражданскую войну и создает зону нестабильности, но и напрямую угрожает всей Центральной Азии и тому же Ташкенту, Душанбе, Ашхабаду, а в перспективе и Бишкеку с Нур-Султаном. Хоть они и считают себя друзьями Эрдогана и наперегонки изъясняются в любви к султану всех тюрков и Стамбулу как будущей столице возрождаемой империи, боевики из северного Афганистана всегда будут надежной плёткой для них в руках турецкого хозяина. Этим будет оказываться мощнейшее давление на коррупционные и слабовольные правящие элиты постсоветских стран Центральной Азии, чтобы они прочно вошли в стойло османских конюшен.
Если они этого не понимают, то в скором времени могут позабыть о «суверенитете» и «независимости», став частью «Великого Турана» и турками или превратившись в один единый кровоточащий Афганистан. Ведь для Вашингтона, чьи интересы сейчас обслуживает Анкара, нужна как раз территория управляемого хаоса по периметру границ России и Китая.
