Только первый вариант позволит поставлять газ в Сербию и другие страны Юго-Восточной Европы в обход Украины. (В Болгарию поставки можно было бы наладить со стороны Турции с помощью разворота действующей трубы.)
Если же был бы построен выход второй нитки на Италию, это означало бы, что еще длительный период времени Сербия и другие страны региона снабжались газом через Украину. В перспективе в Сербию можно было бы построить трубу «с севера», со стороны Словакии и Венгрии, но это — дополнительное время, а наработок там нет, в отличие от южного варианта, где в рамках строительства «Южного потока» они остались.
Объемы там, разумеется, невелики (это те самые десять-пятнадцать миллиардов кубометров, о которых время от времени говорится в контексте «остаточного» украинского транзита), но значительно большую роль играет геополитика и сохранение российского влияния в регионе.
Все эти факторы, похоже, и определили конечный выбор. Правда, Греция по-прежнему пытается лоббировать ответвление трубы, проходящее через ее территорию. Впрочем, для собственных нужд Греции сделать отвод несложно, а вот транзитный маршрут в Италию пока откладывается.
Тем не менее полной определенности до событий последних недель не было (строго говоря, небольшая неопределенность сохраняется и сейчас — о чем ниже). А история с выбором маршрута выглядела детективной с самого начала.
Сначала, в ноябре прошлого года, газета «Коммерсант» неожиданно публикует материал, где сообщается: «Газпром» уже определился с выбором маршрута второй нитки «Турецкого потока», которая пройдет через Болгарию, Сербию, Венгрию и Словакию.
В тот же день Минэнерго Болгарии с удивлением заявило, что не получало от российской монополии никаких уведомлений.
Однако вскоре все развернулось на 180 градусов.
Болгария объявила аукцион по бронированию мощностей (процедура, необходимая для строительства газопровода), однако здесь уже не стала торопиться российская сторона. Девятнадцатого декабря стало известно, что «Газпром» недоволен завышенной нормой доходности, читай — высокой стоимостью транзита через Болгарию.
24 января первый этап аукциона не завершился подписанием контрактов, а «Булгартрансгаз» проводит второй раунд аукциона с более приемлемыми ценовыми условиями.
Тридцать первого января «Газпром» только на третьем раунде аукциона забронировал необходимые мощности, а Болгария приняла окончательное инвестрешение по строительству.
И тем не менее буквально на днях болгарская сторона отметила, что не будет требовать компенсацию за снижение транзита через свою страну по «старой» трубе (уменьшение транзита в Турцию в связи с запуском первой нитки «Турецкого потока»; у «Газпрома» здесь были долгосрочные обязательства перед Болгарией на условиях «бери или плати») только в том случае, если вторая нитка «Турецкого потока» пойдет через территорию Болгарии.
Выходит, неопределенности сохраняются?
Действительно, российская сторона хочет получить все возможные гарантии, что новая трубопроводная сеть не будет заблокирована на той или иной стадии.
Правда, здесь стоит отметить, что правила игры поменялись. Если раньше в проекте «Южный поток» российская сторона должна была сама строить трубу (и, соответственно, брать на себя риски), то сейчас трубу строит болгарская сторона под гарантии прокачки. То есть рисков для России здесь меньше.
Напротив, в Сербии Россия, вероятно, будет участвовать в строительстве газопровода, так как эта страна не является членом ЕС и новые правила регулирования газового рынка на нее не распространяются.
Собственно, последние события в Сербии говорят в пользу того, что именно этот маршрут становится все более реальным.
Во-первых, руководство «Газпрома» и сербское руководство обсудили строительство нового газопровода. Но самое главное — стало известно, что «Газпром энергохолдинг», дочернее предприятие, занимающееся электроэнергетикой, начало строительство в Сербии новой газовой теплоэлектростанции. Ясно, что делать такие инвестиции разумно в условиях гарантированных поставок газа, желательно собственного. Тем более что планируется построить до четырех таких газовых электростанций.
Вывод очевиден: российская сторона намерена сохранить свое энергетическое влияние на Балканах. И в этом контексте стоит обратить внимание на недавние беспорядки в Сербии, которые отчасти напоминают о событиях в Македонии двумя годами ранее.
Что касается Украины, то здесь мы имеем следующее.
Во-первых, в любом случае первая нитка «Турецкого потока» будет запущена уже в конце текущего года. Пока это некритично (на 20%) уменьшит объем суммарного транзита газа через Украину. Но при этом кратно (в разы!) уменьшит объем транзита по южному коридору, так как именно объемы для Турции, которые будут переключены на «Турецкий поток», составляют основную часть транзитной прокачки по этому направлению. (Оставшаяся часть — это объемы для Болгарии и Греции.)
Напомним, что украинский транзит состоит из двух независимых коридоров: западного (в Европу) и южного (Турция и страны Южной Европы). И в этом контексте, даже несмотря на то, что остальные газопроводы («Северный поток — 2», вторая нитка «Турецкого потока») будут запущены с некоторым опозданием, позже января 2020 года, уже в начале следующего года прокачка по южному направлению транзита резко упадет.
Так что понаблюдать, как «Нафтогаз» будет реагировать на новую реальность (например, демонтаж одной или двух из трех ниток трубы на южном направлении), мы сможем уже в ближайшее время.
С запуском же «Северного потока — 2» и второй ветки «Турецкого потока» (в «сербском» варианте) обязательства по поставкам во все страны смогут быть выполнены без привлечения украинского направления.
После этого объем транзита через Украину будет зависеть только от текущей конъюнктуры — стоимости транзита, дополнительного спроса на газ в ЕС, степени вовлечения украинских газовых хранилищ и других факторов.
Александр Собко
