С чего все началось?
Все началось с атомной и ракетной программ Ирана. Десятилетнее давление на Тегеран предельно жесткими санкциями по линии Совбеза ООН не возымело успеха, и стороны решили заключить сделку – так называемый Совместный всеобъемлющий план действий. «Шестерка» посредников (точнее, формат «5 + 1» – члены Совбеза ООН Россия, Китай, США, Британия и Франция, а также Германия) и руководство исламской республики договорились: иранцы замораживают часть программы и пускают к себе для контроля инспекторов МАГАТЭ, а «шестерка» компенсирует все убытки и снимает большую часть санкций. Соглашение назвали историческим прорывом.
Спустя три года Дональд Трамп заявил о выходе США из «самой плохой сделки» с основаниями даже не формальными, а публицистическими: якобы Иран нарушает ее «дух», хотя контролирующий орган – МАГАТЭ – был всем доволен. Решение Трампа осуждает весь мир: и большинство американцев, и ООН, и оставшаяся «пятерка» посредников, и ЕС, и все остальные страны, за исключением очень маленькой группы, куда вошли Израиль, Саудовская Аравия (то есть злейшие враги Ирана) и несколько арабских государств типа ОАЭ и Йемена, где тоже не любят шиитов.
Страны-гаранты заявляют «отколовшимся» от них США, что по-прежнему считают сделку действующей и намерены выполнять свои обязательства. В ответ Вашингтон угрожает: мы будем преследовать всех, кто нарушит новый режим американских санкций. В Брюсселе, Москве и Пекине поражаются наглости и обещают защитить свои компании от мести Вашингтона.
В середине мая США вводят пакет санкций, назвав его «самым жестким» и целясь не в ракетную или ядерную программу, а в экономику Ирана в целом. Полгода спустя полиция Канады задерживает финансового директора китайской компании Huawei по запросу Вашингтона – Ваньчжоу Мэн обвиняют в нарушении режима антииранских торговых санкций.
Тех самых санкций, правомерность которых никто в мире, за исключением США и куцей ближневосточной группы, не признает.
Почему это важно?
Годовой оборот Huawei 92,5 млрд долларов – три годовых бюджета Эстонии или два бюджета Белоруссии. Это крупнейшая частная компания в КНР, которая находится на втором месте в мире по продажам смартфонов, уступая корейской Samsung, но опережая Apple. К 2020 году холдинг планирует выбиться во всепланетные лидеры, а в России лидирует уже сейчас.
При этом Huawei фактически нельзя перекупить: акциями гиганта не торгуют на рынке, они распределены между сотрудниками компании в духе «социализма с китайской спецификой». Это краса и гордость, настоящий титан «народного хозяйства» КНР, с которым лидеры (пока что лидеры) глобального рынка воюют по линии разведки: спецслужбы США и Британии обвиняют телекоммуникационного гиганта в промышленном шпионаже и работе на китайских военных. В первую очередь – из-за фигуры основателя и президента Huawei Жэня Чжэнфэя.
Жэнь Чжэнфэй (фото: huawei.com)
Действительно, Чжэнфэй – бывший военный инженер и офицер китайской армии. Он даже был одним из делегатов от нее на XII съезде КПК – том самом, где осудили «культурную революцию», а Дэн Сяопин объявил о строительстве «социализма с китайской спецификой». Чжэнфэй чрезвычайно проникся этим, уволился из армии и пошел исполнять наказ Сяопина (которого боготворит до сих пор), став в итоге одним из самых богатых и влиятельных людей КНР.
Задержанная в Ванкувере Мэн до повышения заведовала международной бухгалтерией и аудитом компании. Она не только финансовый директор и зампред правления Huawei, но и родная дочь Жэня Чжэнфэя. Теперь США добиваются ее экстрадиции на основании постановления, который выдал находящийся в Нью-Йорке суд.
Слухи о том, что США открыли охоту за топ-менеджерами Huawei, ходили уже несколько месяцев. Параллельно американцы уговаривали государства-партнеры последовать их примеру и отказаться от покупки техники и услуг Huawei по правительственной линии (якобы из-за угрозы для кибербезопасности).
Занимается ли Huawei промышленным или каким-то другим шпионажем? Допустим. Используют ли компанию для этих целей китайские спецслужбы и армия? Наверняка хотели бы. Есть ли у них рычаги влияния на частную компанию? Должны быть. Но что было сначала – доклад американской разведки об опасности Huawei, спровоцировавший нерыночную борьбу с конкурентом, или желание ослабить китайского гиганта, инструментом чего выступили спецслужбы, – вопрос открытый.
Теперь в руках американцев (пока еще канадских) находится высокопоставленный заложник. И это иллюстрация того, в чем Россия регулярно обвиняет США – попыток навязать свои законы всему остальному миру бандитскими методами.
Зачем это нужно?
Ситуацию не нужно путать, например, с той, когда Уильяма Браудера арестовывают по запросу России, добившейся включения его фамилии в базу Интерпола, а потом сразу отпускают – техническая, мол, ошибка. Арест произошел еще 1 декабря, и о нем явно знали в правительствах и Канады, и США, и Китая. Все эти дни шли скрытые переговоры и торги, видимо, окончившиеся ничем – и арест стал достоянием гласности.
Произошедшее должно было понравиться Дональду Трампу сразу по нескольким причинам, и бодание с Ираном – последняя по значимости. Президент США говорил о том, что хочет навязать сопротивляющемуся и надеющемуся на обход санкций Тегерану «настоящую сделку», но последний раз упоминал о ней несколько месяцев назад. Очевидно, не так уж сильно она его волнует.
В любом случае Трамп борется с опасным конкурентом американских компаний – это в его духе. Он «дает ответ» на киберугрозы, которыми запугивают американцев. И он же получает козырь для противостояния с Пекином, с которым находится в состоянии торговой войны.Для России главное в том, что история с Huawei – это тестовая обкатка режима односторонних американских санкций. Нет никаких сомнений, что аналогичные методы впоследствии используют против нас. Причем может быть достаточно одной лишь угрозы. Например, угрозы ареста в третьих странах топ-менеджеров европейских кампаний, работающих с Газпромом по «Северному потоку – 2».
Также стоит представить, как в какой-нибудь Греции по запросу США арестовывают финансового директора «Ростелекома» – российского лидера в сфере телекоммуникаций, председателем совета директоров которого является бывший глава Минобороны Сергей Иванов. Да, годовой оборот «Ростелекома» в 20 раз меньше, чем у Huawei. Зато достоверно известно, что российское правительство не только основной акционер «Ростелекома», но и основной заказчик, а компания обслуживает такие чувствительные направления, как система ГАС «Выборы» и портал госуслуг.
Чего ждать теперь?
Многое зависит от позиции Канады, гражданкой которой, по ряду данных, является Ваньчжоу Мэн. Для ее правительства европейский взгляд на иранские санкции гораздо ближе, но США ближе физически – это главный партнер, политический патрон и единственный сосед. То, что за пять дней китайской стороне не удалось уговорить Канаду отпустить Ваньчжоу Мэн, уже говорит о многом.
После обнародования факта ареста китайское посольство в Канаде выразило «решительный протест», однако он не содержит никакой конкретики. Происходящее – принципиальный вопрос и болезненный удар для Пекина, но это отнюдь не означает того, что он перейдет к каким-нибудь «особо решительным действиям» и объединит весь мир против США и их методов. Китайцы и в торговой войне демонстрировали решительность, но по факту решили отступить и потянуть время. Вполне возможно, они надеются, что Трамп – это временное явление, и достаточно будет переждать еще пару лет.
Происходящее с Huawei – важнейший прецедент, который покажет многое. Он покажет, насколько далеко могут пойти США и насколько жестко готов действовать Трамп. Покажет, что способен противопоставить американскому диктату весь остальной мир – от соперников в Китае до союзников в Европе. Покажет, чего необходимо опасаться и к чему нужно готовиться России. А также то, был ли прав мощный старик Генри Киссинджер, заявляя, что подталкивание Москвы и Пекина к еще более крепкому альянсу друг с другом – крупная ошибка Америки.
